В годы Великой Отечественной войны жители Енисейска и Енисейского района сражались практически на всех участках советско – германского фронта, принимая участие как в «боях местного значения», так и крупных стратегических операциях. Сегодня мы переместимся на Ленинградское направление, где в кольце блокады с сентября 1941 г. продолжал сражаться город на Неве. Советские войска неоднократно пытались деблокировать Ленинград, что вызвало к жизни целую серию наступательных операций. В одной из них, в феврале 1943 г. оборвалась жизнь нашего земляка – Ореста Гавриловича Башурова.
Орест родился в Енисейске в 1924 г. и проживал с семьей по ул. Сталина (сегодня ул. Крупской) в доме №9. Необходимо сказать, что фамилия Башуровых известна во многих исторических хрониках города, они многочисленны и упоминаются как купцы и как мещане. Данная ветка Башуровых уходит корнями в Усть-Кемскую волость. После событий 1917 г. семья, не смотря на купеческое прошлое (дед Ореста – Григорий Александрович вел небольшой торг), вступила на путь новой жизни. Орест рос веселым, общительным мальчиком, любившим музыку и поэзию. В фондах Енисейского музея сохранилась принадлежавшая ему тетрадь стихов собственного сочинения. Его отец Гаврил Гаврилович позднее вспоминал: «Многие недоумевали, почему мы дали ему такое имя – Орест. Дело в том, что в мое время в школах изучалась довольно обширно древняя история, из которой особо запомнилось, что в древнегреческой мифологии имена героев имена Орест и Пилей были нарицательными для истинных друзей».
К сожалению, как это нередко бывает, биографические данные скупы, поэтому общую картину приходится собирать буквально по крупицам. Известно, что он окончил «восьмилетку», а уже в мае 1942 г. был направлен в Асиновскую пехотную школу младшего командного состава. В одном из писем домой он писал: «Ну вот, я и стал бойцом Красной Армии. Взяли меня 18 мая и увезли из Енисейска на машинах, доехали до Красноярска сравнительно благополучно, в трое суток». Из первых впечатлений он так же заметит: «Нельзя сказать, что питание хорошее, но жить все – таки можно. Сейчас лежим и ждем отправки в лагеря, поезд отойдет в два часа ночи. Учить нас будут на младший командный состав, то есть, от сержанта до младшего лейтенанта, в зависимости от успеваемости».
По возвращению из пехотной школы, Орест был переведен в армейскую часть. В июне 1942 г. он сообщал домой: «Здравствуйте, мои родные! Шлю вам свой красноармейский привет и желаю всего хорошего в вашей домашней жизни. Я уже вам писал, что меня перебросили на другое место, но не знаю, дошло ли то письмо до вас или нет. Сейчас я учусь на пулеметчика, учеба идет успешно, получил благодарность от командира взвода». В письмах, кроме казарменной повседневности, Башурова волнует дом, родные и Енисейск, который он прямо сравнивает с Томском, в котором расквартирована его часть: «Город Томск мне не сильно то понравился. Только и хорошего, что центральные улицы, а если заглянешь на окраины, то хуже Енисейска».
В условиях, когда кадровая Красная Армия погибла в котлах Минска, Киева и Харькова, выявилась острая нехватка командиров, особенно младшего звена, что заставляло сокращать курсы обучения пополнения. Орест Гаврилович не случайно оговорился в письме: «Как только закончу обучение, сразу отправят на фронт. Учиться здесь долго не придется». Хотя, судя по записям, за столь короткую программу курсантам дать старались многое: «Занимаемся очень помногу, по 12 часов в сутки, если не счесть чистку оружия и на другие расходы. Свободного времени нет совершенно». Горячее дыхание передовой Башуров ощутил уже в конце лета. Родным он напишет: «Сейчас меня из пулеметчиков перебросили в разведчики, и еще всем сообщаю, что оттуда, где мы стояли, перебрасывают на новое место, ближе к Ленинграду». Под Ленинградом идут тяжелые бои, которые не позволили немецкому командованию перебросить часть сил на Волгу – под Сталинград. В этих боях Орест получает ранение, он снова пулеметчик. Домой он пишет: «Здравствуйте, дорогие родители, шлю вам свой красноармейский привет. Большое вам спасибо за телеграмму, которую я получил 15 ноября, она меня очень обрадовала, хотя в ней очень мало написано о состоянии нашей семьи и что нового в родном крае. Еще сообщаю, что получил нагрудный знак о ранении, который с гордостью ношу на правой стороне груди. Живется здесь хорошо, но ожидаем лучшего, наверное, отправимся снова бить фашистов, и я их поеду опять бить с родным «максимкой»». Орест напрасно упрекал родных в отсутсвии писем. После войны его отец в переписке с сотрудниками музея так выскажется об этом: «Орест в своих письмах часто сетует, что мало получает писем от нас. Он не сумел учесть одного простого обстоятельства, что за восемь месяцев, с июня 1942 –го по февраль 1943 гг., его адрес и номер полевой почты изменился восемь раз. И много писем нам возвращалось с пометкой: «За выбытием адресата»».
В январе 1943 г. общая стратегическая обстановка под Ленинградом позволила советскому командованию приступить к реализации операции под названием «Искра» по прорыву блокады города, которая и началась 12 числа. Войска 67-й армии Ленинградского и войны 2-й ударной Волховского фронтов, сломив упорное сопротивление противника, уже 18 января соединились у Рабочих поселков № 1 и 5. В этот же день от частей вермахта был освобожден Шлиссельбург и очищено все южное побережье Ладожского озера. Важным достижением операции стал пробитый к Ленинграду коридор шириной 8-11 км. Правда, все эти события обошли стороной Ореста Башурова, который еще находился на излечении в госпитале. А ему так не терпелось снова в бой! В письме отцу, Гавриле Гавриловичу, он пишет: «А если еще придется ездить на фронт, то уж будь спокоен, в бою шага назад не ступлю, как это было и в первый раз».
Даже после прорыва блокады, немецкая группа армий «Север» продолжала угрожать городу с юга. Бои продолжались, наступало время Красноборско – Смердынской наступательной операции советских войск. Башуров возвращается на фронт и 3 февраля 1943 г. уже из окопов Волховского фронта пишет домой: «Здравствуйте, дорогие родители! Первым делом сообщаю, что адрес мой опять изменился. Сейчас мы перешли из лыжной части в другую, которой присвоили гвардейское звание за хорошие действия на фронте Отечественной войны. Сейчас я нахожусь в этой части, и опять – пулеметчик. Передавайте всем родным горячий гвардейский привет. Ваш Орест Башуров».
Это было его последнее письмо. Уже 10 февраля советские войска перешли к активным действиям, начав «Первую Красноборскую наступательную операцию». Тяжелые бои разгорелись в районе Красного Бора, где наступающим противостояла 250-я испанская «Синяя дивизия» — союзница немцев на ленинградском направлении. Орест участвует в боях во главе пулеметного расчета. Затем, 14 февраля в наступление перешли соединения Волховского фронта в направлении Смердыни, но были остановлены резервами противника. Постепенно, к 23 февраля наступление РККА было повсеместно остановлено упорной обороной и контратаками немцев и испанцев. Именно в этот последний день операции смертельную рану получил Орест. Завязавшийся бой в районе Рабочего посёлка № 3 Мгинского (ныне Кировского) района стал последним, который принял пулеметчик Башуров. В сводках о потерях 327 стрелковой дивизии указано и первичное место захоронения – тот же Рабочий поселок №3.Мы не знаем, при каких конкретно обстоятельствах погиб Орест, но наказ свой, оставленный в письме отцу, он выполнил до конца.